Хроники Прайдленда. Глава 17

Глава 17. Новости от Сараби
Така был опустошен своей потерей. Он никак не мог поверить в произошедшее и по-стоянно искал случая встретиться с Сараби наедине. Но таких случаев выпадало немного: Муффи и днем, и ночью был рядом с ней, сраженный глубокой самозабвенной любовью. И Сараби отвечала взаимностью. Она ласкалась к нему без причины, играла с ним в прятки и догонялки, наградой в которых была страсть, и ложилась рядом с ним, зарыв голову в его мягкую гриву. Когда львицы болтали, собираясь на охоту, каждое ее слово было «Муффи то» и «Муффи это». Их влечение друг к другу было сильным, и знакомые говорили, что ско-ро в ее глазах загорится огонь.
Когда-то Сараби нравилось быть вместе с Такой. Теперь же она старалась избегать его. Однажды он повстречал ее на водопое и начал умолять пойти с ним. В другой раз он до-ждался, когда она вернется с охоты, и положил лапу ей на левое плечо в присутствии других львиц. Она ужаснулась, что некоторые его высказывания дойдут до ушей Муфасы, и тот по-пытается защитить свою честь. Така ошибочно принял предупреждения за беспокойство об «их отношениях» и стал игнорировать ее очевидное влечение к Муффи. Он был уверен, что, вынужденная вступить против воли в брак, она пыталась защитить свою истинную любовь от ревнивого мужа и оскорбленных богов.
Сараби пыталась разуверить его в этой фантазии. Така же верил в ее любовь сильней, чем когда-либо. Она, смелая, но хрупкая, предпочла бы, чтобы он полюбил другую, чем был убит родным братом. Вначале Така цеплялся за эту выдумку: благодаря ей отказ было легче перенести. Это делало Сараби еще прекраснее, еще желаннее, и он сильно страдал от этого.
Но в один прекрасный день ее любовь к Муффи приняла осязаемую форму в ее теле. В то утро она подошла к мужу, уткнулась в него носом и сказала: «папа». Со слезами радо-сти на глазах, он поцеловал ее и произнес: «мама». Следующими новость узнали Ахади и Акаси, затем Сараби пошла к Таке, сообщить, что беременна. Это было скорее обязанно-стью, которую надо выполнить, и она не испытывала от этого никакого удовольствия.
Сначала он молча смотрел в землю, затем поднял глаза на нее.
— Значит, ты беременна. Как быстро бежит время.
— Надеюсь, ты рад за меня.
— Я мог бы быть рад за нас.
Он поднял лапу и прикоснулся к ее плечу.
— Надеюсь, ты не будешь этого делать, — она подалась назад. — Муффи из тебя ков-рик сделает. Кроме того, я в положении, это тебе о чем-нибудь говорит? Така, между нами все кончено. Неужели ты не понимаешь?
— Потому что ребенок растет внутри тебя? Сэсси, он мог бы быть нашим. Я так силь-но люблю тебя, и так же сильно буду любить твоих львят. Я не могу так просто бросить тебя. Никто не любил тебя так, как я. Я не могу обвинять Муффи за то, что он хочет тебя. Я не мо-гу ни одного льва обвинять за это. Но ты отвечала взаимностью на мою любовь. Я ждал тебя, я молился о тебе, ради тебя я был готов отвернуться от семьи и друзей, даже от самих богов.
Она была поражена.
— Ты не боишься богов?
— Богов? — Така дерзко усмехнулся. — Если боги и есть, то они ненавидят меня. Они позволили этому проклятию съедать меня по кусочку и ничего не сделали, чтобы его остановить, — он пристально посмотрел ей в глаза. — Теперь ты мой бог. Ты и дитя внутри тебя. Я буду боготворить тебя. Я буду делать тебе жертвоприношения. Сэсси, посмотри на меня!
— Прекрати! Я никуда с тобой не пойду. Я люблю тебя как брата — избалованного маленького братишку, в котором есть что-то хорошее. Я думала, что научусь любить твое дыхание на своей щеке, но этому не бывать. Муффи — первое, о чем я думаю, когда просы-паюсь, и последнее, когда засыпаю. Когда он касается меня, я дрожу. С тобой я никогда это-го не чувствовала.
Он стиснул зубы.
— Я не хочу этого слышать.
— Ты должен выслушать. Мы любим друг друга. Я жалела тебя и хотела, чтобы ты был счастлив. Но ты надоедливый, несамостоятельный, эгоистичный и противный, и это еще не самые плохие твои качества. Если бы я вышла за тебя замуж, это не изменило бы тебя. Но, слава богам, в последний момент я все-таки избежала величайшей ошибки в своей жизни.
У Таки перехватило дыхание. Его мечты были разбиты навсегда. Он несколько секунд смотрел на нее, не в силах ничего произнести.
— Что ж, — сказал Така с горечью, — похоже, я убежал в самый подходящий момент. Надеюсь, вы будете счастливы вместе.
Он пошел прочь.
— Подожди, Така! Я не хотела говорить таких ужасных вещей.
— Каких ужасных вещей, Сараби? — он посмотрел на нее испепеляющим взглядом. — Ты сказала, что любишь меня. Ты сказала, что выйдешь за меня, когда вырастешь. И та шуточка, что я не переживу первую брачную ночь. Да, я почти ее не пережил.
Она отступила на шаг, когда он приблизился к ней.
— Пока его дыхание благоухало на твоих милых маленьких щечках, как ты деликатно говоришь, я намеревался умереть.
От ужаса она закрыла рот лапой.
— Ты же не знаешь, почему я убежал, ведь так, Сэсси? Я убежал, чтобы распрощаться с тобой навсегда. Я думал, ты стоишь прыжка со скалы. Теперь я, наконец, понял, почему не сделал этого, — он покачал головой. — Некая высшая сила спасла меня, чтобы я узнал, что ты этого не стоишь.
Она ударила его по морде.
— Убирайся!
Он повернулся и пошел прочь. Така часто уходил один, и никто в прайде не знал, ку-да. Он забрал ногу зебры и направился к слоновьему кладбищу. Гиена Фабана ждала его. Она могла такое предчувствовать.
— Фэй, как приятно снова тебя видеть.
— Что на этот раз, Шрам?
— Огонь в ее глазах. Его ребенок.
Он больше ничего не сказал: обо всем остальном она уже знала. Щенки повзрослели, и уже узнавали его.
— Чего сегодня принес, дядя Шрам?
— Зебру. Ты любишь зебру, Банзай?
— Мое любимое!
— Еда — его любимая диета, — сказала Фабана, как только щенки начали отрывать куски. — В тебе есть доброта, Шрам. Ты истинный сын Ро’каш.
— Ро’каш?
Она удивилась.
— Твоя мать ничего не рассказывала тебе о Творце?
— А, ты имеешь в виду Айхею.
Она снисходительно улыбнулась.
— Возможно.
— Скажи мне, Фэй. Почему боги позволяют глупому проклятию, произнесенному шаманом, съедать по кусочкам все, что для меня важно? Я хочу сказать, разве Айхею — или Ро’каш, без разницы — не имеют достаточно власти над злыми духами? На моем единствен-ном пути к славе и известности стоит маленький комок шерсти — и вот увидишь, он будет мальчиком — потому что боги отвернулись от меня.
— Не говори так при моих щенках, — сказала она, — нехорошо отзываться плохо о богах, даже если ты язычник.
— Извини, я не хотел. Просто иногда все выглядит именно так.
— Возможно, тебе следует помолиться. Думаю, бог слышит все молитвы, не важно, как его зовут.
— Думаешь, я не молился? На протяжении двух лун я был почти шаманом, — он при-поднял бровь. — Скажи мне, Фэй. Этот твой Ро’каш. Он учит нас прощать своих врагов, или дает нам силу побеждать их?
— Что за глупый вопрос? Бог справедлив. Он покарает тех, кто вредит его детям. Ты создан по его подобию, то есть, если ты хочешь быть справедлив, уничтожь несправедли-вость.
Он улыбнулся.
— Значит, так, — Он подумал над чудовищностью этого заявления. — Какой же я ду-рак. Все это время Бог был готов помочь мне, а я раз за разом отвергал его дары! Расскажи мне больше о Ро’каше, он вполне может стать мне другом. Хватит ныть, пора начинать дей-ствовать. Добейся мне встречи со своими лидерами. Если бог на нашей стороне, то кто осме-лится идти против нас?

Письмо

Письмо Теона Гренджоя Роббу Старку. Оригинал здесь: http://ficbook.net/readfic/519524

Автор - canto di
Фэндом - Игра престолов
Рейтинг - G
Жанры - Джен, ангст.
Размер - Драббл

Наступила ночь, и Пайк оказался под покровом темноты. Море нынче было спокойно, оно лишь тихо перекатывало свои свинцово-синие волны и шуршало галькой, лежащей на берегу. Луны не было, небо закрывали плотные сизые облака. Звезды тоже спали в эту ночь. Люди, лошади, собаки, вороны – все забились в темные углы и видели странные тяжелые сны.
В покоях Грейджоя было темно, под окнами клубился туман. Сумрак пытался захватить власть над помещением, но пламя последней свечи отчаянно боролось с тьмой, огонёк дрожал, но все еще жил.
Теон вздохнул и закрыл лицо руками, облокотившись на стол. Перед ним лежали лист пергамента и чернильница с чаячьим пером. А еще ему предстояло сделать сложный выбор. Наконец Грейджой решился. Перо заскрипело по пергаменту, выводя неровные буквы:

«Брат мой Робб,
Я пишу тебе из Пайка. Сейчас ночь, все спят, и никто не сможет мне помешать. Отец отказался принять твое предложение. Ему захотелось вернуть себе корону и Морской Трон. Он собирает флот, который направится ко Рву Кейлин. Оттуда войска Железнорожденных пойдут на Север чтобы захватить его. Робб, бросай эту войну с Ланнистерами и возвращайся в Винтерфелл. Защити Брана и Рикона, защити свой замок. Ты Король Севера, а Винтерфелл – его сердце. Если падет твой дом, падет и твое королевство. Поспеши...
Надеюсь, это письмо дойдет вовремя.
Теон Грейджой»

Юноша повертел послание в руках. Его темные глаза отражали пламя свечи, щека слегка подрагивала от напряжения. Сейчас он встанет и отнесет бумагу в башню мейстера, найдет ворона и отправит письмо в Риверран...
Вместо этого Теон вытянул руку и поднес бумагу к огню. Пламя мгновенно вспыхнуло, принимая жертву.
Дождавшись, пока весточка Роббу не превратится в пепел, Грейджой тяжело вздохнул и задул свечу.

История Ибрагима

Жил близ Манисы Ибрагим молодой,
Ничем не приметный грек был простой,
В хлеву за скотом дерьмо убирал,
В свободное время на скрипке играл.
(Ночами,наверное,книжки читал
И под кроватью языки изучал)
Да так бы и сгинул Ибрашка в хлеву,
Как вдруг птица счастья махнула ему!

Молодой Шехзаде в тех краях проживал,
Бывало,что поохотиться он выезжал.
Однажды,заметив того скрипача,
Охране сказал:Приведите мальца!
Ты кто и откуда?- его он спросил
-Из Парги я,звать меня Ибрагим.
Со мною пойдешь,я тебя забираю!
И что впереди у тебя-я один только знаю!
Сокольничим будешь пока у меня,
Потом поглядим кем назначить тебя!

И вот Ибрагим уж хранитель покоев,
Султан Сулейман Ибрагимом доволен:
-Давай,Паргалы,проходи же друг мой,
Ведь ты же,как брат мне почти что родной!
Давай помечтаем с тобой посидим-
Как много нас ждет впереди,Ибрагим!

Но жаба сидит в душе у него-
Ох мало мне,мало-хочу я еще!
Вот мне бы жениться на Сула сестре,
На дурочке той,на Хатидже!
Вот бы тогда зажИл бы я в сласти,
И взял бы я в руки свои много власти!
Но кто я такой-сын рыбака,
Не будет такого,ведь я не Паша!

Как будто опять птица счастья махнула
И Ибрагима в Пашу обернула!
И свадьба была у него с Хатиджой-
С дурочкой этой-Султана сестрой!
Ему бы успехами в пору гордиться,
А он за свое:Рано мне веселиться!
Ох мало мне,мало-быть Визирем хочу!
И буду я делать что захочу!
Буду неверным башки отрубать,
А кто против скажет-того в каземат!

И снова та птичка мимо порхнула-
В Визиря теперь Пашу обернула!
Очень заносчив стал Ибрагим
Со всеми как будто Султан говорил,
Я здесь указания всем раздаю!-
Кого-то помилую,кого-то казню!
А жаба в душе Ибрагима растет,
И душит его,ночью спать не дает!
Ох мало мне,мало-быть Султаном хочу!
Ах сколько-же дел я тогда проверну!
Империей буду я управлять-
Быть Падишахом Вселенной-вот это вот Власть!

Снова та птичка к нему прилетела
И на плечо Ибрагима-Визиря присела:
Бедный,бедный Ибрагим!
Думаешь не заменим?
Ты-ж простой рыбак из Парги-
Правда!ты такой один!
Получил все,что хотел,
Да удержать вот не сумел!
Мало на гору взобраться-
Суметь надо удержаться,
Чтобы с этой высоты
Не слететь в тартарары!

Птичка крылышком взмахнула
И в окошко упорхнула!
Вдруг остался Ибрагим
Навсегда совсем один-
Отвернулася удача-
Жизнь дала как будто сдачу!-
Как много невинных судеб сгубил
Вероотступник Визирь Ибрагим!
Не долго ему уже жить на земле-
Смерть за ним ходит с веревкой в руке!

(с) Любава

Humanity