Обритая голова спасенного мальчишки обросла быстро - и вскоре смешной
"ежик" топорщился на голове Джу. Юнга перестал носить платок, а вскоре
один из матросов подарил ему синюю рубашку. Малец ушил её под свой размер и подогнал так, чтобы ничто не мешало.
Команда нарадоваться не могла на найденыша, что мог рассказать
забавную историю, спеть редкую песенку или вовремя помолчать. Мартышка
капитана почему-то ни на шаг не отставала от мальчика - и капитана это
порядочно бесило. Когда выдавался свободный часок, Джу и хвостатый тезка
капитана Джека Воробья носились по вантам наперегонки - и часто матросы
хохотали, глядя, как малец и зверюга шипят друг на друга и
переругиваются на одним им понятном обезьяньем языке. Но заметив суровый
взгляд Барбоссы, юнга что-то говорил хвостатому Джеку, ласково гладил и
показывал на мостик - и черный хвост несся к хозяину.
Последнее время капитана что-то тревожило - он стал хуже спать и меньше
есть. По ночам Барбосса долго не мог уснуть, расхаживал по ночам по
палубе и смотрел на волны. Капитан не знал, что Джу всегда был рядом -
бесшумно передвигаясь по реям и канатам над ним, оставаясь в тени, до
самого рассвета не сводил с Гектора глаз.
Погода изменилась,
задули холодные ветра. Команда оделась теплее, а малец погрустнел и стал
фехтовать с Марком по несколько часов в день.
- Загрустила наша птица, не поет, - поговаривали матросы. - Учится драться - ох, не к добру.
Перед самым рассветом капитан очнулся от кошмара. На него надвигался
пылающий брандер, рассекал кровавые волны, и демоны шли на абордаж. И в
этом страшном сне Гектор видел, как гибнет вся его команда, как юнга,
зарубленный необычным клинком, падает за борт. Капитан встал, потер
ноющий шрам на груди - там, где Воробей засадил пулю когда-то, и вышел
на палубу.
Корабль несло к буре. Заворачивать было поздно,
Барбосса сам встал к штурвалу и повел "Жемчужину". Он надеялся пройти
бурю насквозь с минимальным ущербом.
Команда рассеялась по
палубе, каждый был на своем месте и делал свое дело без лишних
приказов. И только юнга вдруг взлетел на самую верхушку грот-мачты. Там
захлестывал обезумевший ветер, сек ледяной ливень, и сверкали клинки
молний. Джу чудом держался, но не спешил спускаться. Он раскрепил
какие-то концы, а затем замер. Молния пролетела в двух дюймах - опалило
кожу, но юнга был только рад. Закрыв глаза, малец жадно вслушивался в
стихию, шептал какие-то заклинания и водил рукой по воздуху, сотворяя
один за другим неведомые знаки. Спустя несколько минут, небо услышало
его и ответило. Юнга крепче уцепился, и прекратил молиться: где-то
громыхало чуть слабее - следовало идти туда.
- Капитан! Джу
показывает нам куда-то! - Гиббс разглядел во время очередной вспышки
мокрую фигурку наверху. Барбосса запрокинул голову и увидел сигналы, что
подавал мальчишка.
- Чертенок, он чует, где в тучах есть
просвет, и буря слабее. Идем туда! - капитан круто заложил штурвал и
краем глаза увидел, как с верхушки мачты от резкого поворота слетел
серый комок...
Капитан толкнул Джошеми к штурвалу, а сам поспешил на палубу.
Но серый мокрый комок падал недолго - против всех законов природы в
его руках оказался трос. Ветер захлестнул веревку, несколько раз
приложил мальца о мачту, кинул из стороны в сторону, а почти у самой
палубы юнгу поймал капитан. Барбосса не поверил своим ощущениям - тело в
его руках полыхнуло живым огнем, в залитых дождем глазах заалело
неземное пламя, а с губ сорвалось какое-то слово. Но это был только миг -
юнец встал на ноги, закашлялся и быстро протарабанил:
- Спасибо, капитан. Я цел.
- Привяжись, а то смоет за борт! И гляди в оба, идем твоим курсом.
Корабль хрипел, как больной старик, ругался и грозил опрокинуться,
волны крепко обнимали его, но Барбосса и Гиббс с проклятьями удерживали
штурвал и вели судно к просвету. Капитан чертыхался и чувствовал, как
секундное ощущение, мимолетный жар от тела юнги - будоражат его до
неприличия, и никак не пройдёт это ощущение. А Гиббс мог поклясться -
что-то случилось в тот миг, когда капитан поймал болтавшегося на веревке
Джу. Старпом словно увидел вспышку, блеснувшую там, где соприкоснулись
два человека - неукротимый и страшный капитан и зеленый безусый
крысеныш-юнга.
Быстрее, чем все думали, "Жемчужина"
миновала бурю. Потрепанная, но целая и без потерь. Барбосса приказал
наводить порядок, а сам ушел к себе. И вызвал Джу.
- Молодец, что
почувствовал просвет. Это и называется интуицией. У тебя хорошие
задатки, салага. А теперь, сними с меня сапоги и налей рома.
Юнга
присел перед капитаном и помог снять тяжелые морские сапоги. Когда
цепкие маленькие пальцы скользнули по икрам и лодыжкам, Гектор с трудом
удержался - тонкие и проворные руки вызвали прилив желания. Нецензурного
желания. Совсем ненадлежащего желания.
Но Джу умело справился с сапогами, скользнул к столу, налил два стакана и вернулся к пирату:
- Возьмите, капитан.
Барбосса залпом выпил. А юнга спрятал свою улыбку на дно стакана. Но в
следующее мгновение толкнул ничего не подозревавшего капитана и быстро
поцеловал.
У Гектора мгновенно закружилась голова, желание
сменилось окрыляющей дурацкой радостью, и капитан не успел ничего
сказать - юнга исчез за дверью. Барбосса усмехнулся и не заметил, как
провалился в сон. И были в нем нездешние прелести - дворец, коронация и
прекрасная королева на балу. Но светлее королевы была её фрейлина, что с
улыбкой целовала и ласкала капитана до пробуждения. И у фрейлины было
такое сияющее и неуловимо знакомое лицо...
Корабль чинили
всей командой. Юнга ловко обращался с ниткой и иголкой, штопал всё, что
находил - от одежды до обуви и парусов. Гиббс посмеивался над юнцом,
подмигивал и тайком давал хлебнуть из своей фляжки. Джу пил, не хмелея, и
никто не видел его пьяным - все видели молоденького веселого юнгу,
поющего и делающего свое дело быстро, правильно и точно.
