Глава 9. Патруль
Сегодня была очередь Шаки идти в патруль. Он не любил эту работу, но и нельзя ска-зать, что ненавидел. Она отнимала время, которое можно было провести с семьей. Шака предпочел бы играть с Сараби и Эланной, но вместо этого защищал Земли Прайда от редко появляющихся врагов.
Он развлекался, вспоминая эпизоды из Львиной Саги, которые в юности рассказал ему отец. Шака хорошо читал стихи и был ходячей энциклопедией истории и церемоний. Он пел про себя любимую песенку Сараби.
Моко Гривастый большим был котом,
Отважным и грозным притом,
Забрался он в горы, забыв обо всем,
Взглянуть на отчий свой дом,
Идет Моко в горы, и дождь все сильней,
И ветер звенит кругом…
— Эй, там внизу, привет! — прокричал Зазу. — Извините, Ваше Высочество, что пре-рываю вас, но на восточном лугу гиены. Они убили кого-то.
— Спасибо, — ответил Шака. — Я посмотрю.
Он хотел найти хоть какой-нибудь способ развлечься. Усмехаясь про себя от пред-вкушения того, какое впечатление он произведет на гиен. «Позволять им охотиться на Зем-лях Прайда? Пока я в патруле — никогда». Легкой трусцой он быстро приближался к цели.
Наконец он заметил их, они что-то быстро поедали.
Шака рыкнул на гиен. Те зарычали в ответ, но отступили от туши на несколько ярдов.
— Господи, это же львица! — он не узнавал ее, пока не подошел так близко, что смог повернуть лапой то, что осталось от головы. Выражение предсмертного ужаса застыло на изуродованном лице.
— Авина, — тихо прошептал он. Ее разорванное тело лежало под открытым небом, и вокруг роились мухи. — Авина! — Шака посмотрел на небо, глубоко вдохнул и завопил, — Авина!!! О господи, не-е-ет!!!
Его печаль и ярость были как два кролика, пытающихся одновременно влезть в одну нору. Наконец победила ярость. Его красные от ярости глаза захватили цель.
— Мерзкие вонючие убийцы!!! Я убью вас!!!
Он бросился за гиенами. Его ярость была ужасна. Но он был рожден для силы, а не для скорости и не мог поймать шустрых гиен, как это сделала бы львица. Несмотря на это, он все равно продолжал их преследовать.
Падальщики неслись по саванне как ласточки. Один, последний рывок и они с огром-ным облегчением пересекли границу слонового кладбища, где начинались их земли.
На секунду они остановились, чтобы посмотреть назад — глупая ошибка. Шака про-должал преследование. Он пересек невидимую линию, определяющую территорию его вла-сти и полусбежал-полускатился по склону в пыльное царство смерти. Наконец одна из гиен споткнулась о кучу костей.
Шака очень быстро оказался над ним, придавив огромным весом маленькое тело гие-ны.
— Ты убил мою жену. Ты вырвал мое сердце, и за это я вырву твое! Молись своему богу.
Не успел он осознать, что случилось, как был со всех сторон окружен гиенами. Они будто материализовались из пыли и появились из черепов и пещер.
— Отпусти его! — потребовала Амэйрак, действующая Ро’мок. — Ты на нашей земле и удерживаешь одного из наших.
— Он убийца! — Шака впился в нее глазами. — Он хладнокровно убил мою жену, и это было на моей земле! У нее было двое детей. Двое детей, к которым этой ночью не вер-нется мать. Она разорвали ее живую! Живую!
— Я разберусь. А этого я знаю. Он вечно создает проблемы, и если он виноват, я на-кажу его. Будь уверен.
— Если?! — Шака посмотрел вниз на пойманную гиену. — Я видел его рядом с те-лом. Зазу видел убийство. Ты сам скажешь ей. Скажи ей, мразь!
Пойманная гиена сжалась от страха.
— Кто-нибудь, помогите!
— Ты не можешь добиваться признания в убийстве смертельными угрозами, — Амэйрак посмотрела назад. — Это моя земля и я даю тебе слово, мы расследуем происшест-вие по нашим законам. Но сейчас ты должен его отпустить. Уходи. Сейчас же!
— Я тебе не верю
— Ты не в том положении, чтобы вести переговоры, — сказала Амэрак. — Сейчас же уходи. Я встречусь с твоим братом королем этой ночью. Мы все обсудим.
— Ты права, — сказал он. — Ты абсолютно права. Я не в том положении, чтобы вести переговоры. — Шака посмотрел на небо. — Айхею абамами! — закричал он в глубоком го-ре. Затем он быстро наклонил голову и с чудовищной силой укусил гиену за шею, почти ото-рвав ей голову. Тело спазматически дернулось и замерло, уставившись в пустоту невидящи-ми глазами. Шепот ужаса прошелся по рядам собравшихся, а затем разъяренная толпа бро-силась на Шаку.
